«Распорядок дня напоминал армейский» – о жизни коронавирусного обсерватора в Подмосковье

С обсерваторами — местами для изоляции приезжих в рамках борьбы с коронавирусом — в последнее время сталкивается все больше людей. Однако для большинства они по-прежнему остаются чем-то загадочным. Одной из пациенток такого заведения в городе Жуковском стала 24-летняя Серафима Генерозова. В интервью РИАМО она рассказала о своих буднях в обсерваторе и о том, как пациенты переживают изоляцию из-за коронавируса.

Фото - © Фото из личного архива Серафимы Г​енерозовой

– Как вы оказались в обсерваторе?

– Я учусь в аспирантуре в Сербии, и у меня не было планов возвращаться в Россию в ближайшее время. Но у меня здесь семья и муж — и я решила навестить их, поскольку непонятно, когда такой шанс еще представится из-за коронавируса.

Я решила воспользоваться одним из самолетов, которые российское правительство предоставляло для вывоза граждан из-за границы. Слава Богу, мне удалось попасть на такой рейс. Причем нас сразу предупредили, что, если мы не прописаны в Москве или в Подмосковье, нас ждет двухнедельная изоляция в обсерваторе. И я, в целом, была готова к этому.

Все, что нужно знать о коронавирусе. Спецпроект РИАМО>>

– Что происходило в аэропорту?

– По прилету в Шереметьево — это было 19 апреля — нас не выпускали из самолета до тех пор, пока туда не прибыла бригада врачей. Всем стали измерять температуру и группами выпускать из салона. Проще говоря, первым восьми рядам измерили — и выпустили. А потом стали измерять дальше. При этом как поступали с теми, у кого температура оказывалась повышенной, я не видела.

Меня в составе небольшой группы пассажиров погрузили в автобус и отвезли к зданию аэропорта, где нас уже ждали выделенные коридоры и кордоны из людей в форме. Мы получили багаж, прошли паспортный контроль — и сразу же оказались на распределительном пункте, где работали врачи и полицейские.

Там мы предоставили бумаги, которые заполнили еще в самолете: в них мы сообщали разные вводные данные, от места вылета до наличия температуры. Там же, в аэропорту, мы подписали документы о своем согласии на изоляцию по прилету в Москву.

Фото - © Фото из личного архива Серафимы Г​енерозовой

– А был вариант не подписывать эти бумаги?

– Находились те, кто пытались эти документы не подписывать — но их просто не выпускали из Шереметьева. Такая вот добровольно-принудительная история.

Разобравшись с бумагами, я стала ждать, пока соберется достаточно народу в микроавтобус для отправки в обсерватор.

Кстати, те, у кого были документы об аренде квартиры в Москве, могли обсерватора избежать и отсидеть свои положенные две недели самоизоляции в столице. Но у меня таких документов не оказалось.

– Как вы добирались до обсерватора?

– В составе группы из 8–10 человек я села в микроавтобус и в сопровождении машин полиции мы поехали в обсерватор — куда-то за город. В дороге мы были прилично — наверное, часа полтора-два. В итоге нас привезли в детский санаторий «Отдых» в подмосковном Жуковском. Это радовало — я боялась, что нас вообще поселят в каком-нибудь ангаре. Судя по поведению сотрудников обсерватора, мы были их первыми пациентами: они вели себя несколько растерянно.

«Открывали форточку и пытались дышать»: как подмосковная пара болела коронавирусом на дому>>

– Вы были довольны расселением?

– Да, расселили нас вполне комфортно — по два человека, разделив по гендерному признаку. Так я оказалась вместе с другой пассажиркой того же самого самолета: мы с ней заранее разговорились и решили, что будем жить вместе. Если же в обсерватор попадала семья, то их селили вместе в номере побольше.

Конечно, место, в котором я оказалась, не было гостиницей или апартаментами — но не было оно и больницей. Мой номер оказался достаточно комфортным: внутри был туалет, душевая кабинка, кулер с горячей и холодной водой, которую меняли по первому требованию. Кроме того, мы могли выходить на балкон и смотреть на лес вокруг санатория.

Фото - © Фото из личного архива Серафимы Г​енерозовой

– Какими были правила поведения в обсерваторе?

– По правилам обсерватора нам нельзя было общаться с другими пациентами, кроме соседей.

И тут сыграло свою роль то, что санаторий — детский: двери во все номера запирались снаружи, из коридора, и были заперты постоянно. Больше того: туда же, в коридор, был выведен и свет, который нам отключали ровно в 21:00. Поэтому распорядок дня немного напоминал армейский.

– Было что-то из развлечений в номере?

– Там был телевизор, но мы с соседкой его ни разу не включали и так не выяснили, работал ли он. Был в номерах и Wi-Fi, что для меня принципиально важно, поскольку я работаю дистанционно. А мобильного интернета не было вообще: видимо, наш номер оказался в какой-то мертвой зоне. Да и Wi-Fi работал с перебоями: видимо, сеть не выдерживала нагрузки, когда к ней пытались подключаться сразу все пациенты.

Переболел — свободен? Доктор медицинских наук о тестах на антитела к COVID‑19>>

– Вы проходили какие-то обследования?

– Мы находились в так называемой грязной зоне, куда входить посторонним без средств защиты было запрещено. Нам дважды в день измеряли температуру, но тестов на коронавирус не делали. Как объяснили сотрудники обсерватора, тесты применялись только в том случае, если у человека появлялись какие-то симптомы болезни. У нас с соседкой, к счастью, их не было — но все равно санитары нас побаивались.

Скажем, один из них приносит еду строго на тележке (никаких рук), в маске, перчатках. Ты пытаешься его о чем-то спросить, а он что-то бубнит в ответ, быстренько закрывает дверь и уходит. Кстати, из-за того, что наша зона считалась «грязной», никаких особых средств дезинфекции в нашем номере не было. Да и маски с перчатками мы не были должны носить.

– Как обстояло дело с питанием?

– Нас кормили трижды: завтрак — в 9:00, обед — в 14:00, ужин — в 18:00. Едой я была довольна: она была похожа не на больничную, а на диетическую, здоровую и полезную.

Скажем, на завтрак могли дать молочную кашу, вареные яйца, бутерброды и что-то из горячих напитков. Были фрукты — яблоки (их у меня под конец скопился целый килограмм) или апельсины. На обед — борщ, котлеты с гарниром, салат — причем все вполне качественное. Были даже полдники с печеньем или пряниками. Так что питание в обсерваторе у нас было вполне достойным.

Фото - © Фото из личного архива Серафимы Г​енерозовой

Фото - © Фото из личного архива Серафимы Г​енерозовой

– Можно было заказывать что-то в номер?

– Да, как еду, так и сигареты. А вот алкоголь был под запретом: его изымали, оставляли на ресепшене и возвращали владельцам уже при выписке из обсерватора. Правда, там, где я оказалось, не было крупных сервисов доставки еды — зато наш обсерватор облюбовали местные таксисты. За 800 рублей, перечисленных авансом, они были готовы отправиться в магазин и что-то купить по списку от заказчика.

Правда, работал этот «сервис» не всегда исправно. Как-то мы с соседкой решили им воспользоваться и заказали еду, но таксист купил совсем не то, что мы просили. Например, мы хотели одну пачку конкретных чипсов, а он привез три большие, причем совсем других.

«Это иногда похоже на психушку»: пациентка о буднях в коронавирусном обсерваторе>>

– Сталкивались ли вы с какими-то интересными случаями в обсерваторе?

– Скажем, балкон у нас был один на два номера, его делила напополам перегородка. И хотя общаться с другими пациентами правила запрещают, мы все равно выходили на балкон и общались с соседками через перегородку. Просто сидеть две недели в полной изоляции действительно тяжело.

А еще была очень странная история: как-то вечером у нас, как обычно, в 21:00 состоялся отбой. А позже дверь в наш номер неожиданно открыли. Мы, само собой, сразу напряглись, решили узнать, в чем дело, и робко выглянули за дверь. По коридору шел парень безо всяких средств защиты, как я позже узнала — один из сотрудников обсерватора. Моя соседка окликнула его — мол, что происходит — и он подошел к нам.

И тут мы поняли, что он в каком-то неадекватном состоянии, хотя от него ничем и не пахло. А когда мы стали задавать вопросы, что происходит, он стал бубнить что-то невразумительное и чуть ли не попытался войти к нам в номер, что вообще категорически запрещено.

Тогда мы закрылись у себя в номере и стали звонить — благо, висели телефоны и врачей, и главной медсестры. В итоге одна из сотрудниц прибежала и сказала, что будет разбираться — на этом вся история и закончилась.

Как бесплатно сдать кровь на антитела к коронавирусу в Москве>>

– Как проходила ваша выписка?

– Неприятным сюрпризом стало то, что выбираться из Жуковского, находящегося довольно далеко от Москвы, по окончании изоляции (меня выписали утром в воскресенье, 3 мая) нам пришлось самостоятельно. Причем о том, что для поездок на такси теперь нужны электронные пропуска, нас тоже не предупредили.

Единственное, что было у меня на руках — это выписка из обсерватора. Но везти меня по ней таксист долго отказывался. Правда, в конце концов я все же его уговорила — к счастью, проверять мое такси полиция не стала, иначе были бы проблемы. Так и закончились мои две недели изоляции в обсерваторе.