«Пил таблетки и получал за это деньги» — доброволец об испытании лекарств

В борьбе с пандемией Covid-19 в России огромную роль сыграли добровольцы, которые первыми испытали на себе действие вакцин против коронавируса. Сама профессия испытателя лекарств окружена огромным количеством мифов и заблуждений, а ее представителей в народе ошибочно считают своего рода «подопытными кроликами». О том, как на самом деле в России проходят испытания лекарств, в интервью РИАМО рассказал 28-летний Станислав Буковский, который не раз оказывался в роли добровольца.

Заработок и научный интерес

Фото - © Станислав Буковский

Впервые с испытаниями лекарств я столкнулся, когда был студентом-первокурсником медицинского университета в Ярославле, и знакомый со старших курсов предложил мне заработать. Он объяснил, что исследования абсолютно безопасны — и я решил попробовать. Мной двигали сразу несколько факторов.

С одной стороны, хотелось заработать — эти исследования оплачивались. С другой — это был некий научный интерес, было любопытно, на что способен мой организм и как на него будут действовать те или иные лекарства.

Наконец, я хотел пообщаться во время исследований с опытными специалистами и узнать для себя что-то новое и полезное в плане учебы.

На исследованиях, в которых я участвовал (всего их было около 15), проверялась фармакокинетика — то, как быстро тот или иной препарат усваивается организмом и выводится из него, какое его количество есть в крови в тот или иной период времени. Кроме того, проверялись мелкие воздействия лекарства на организм. Но это не был поиск побочных эффектов или попытка выяснить, работает ли лекарство в принципе.

Исследования лекарств проводились в обычных городских больницах. Каждое из них начиналось со скрининга — общего обследования организма на предмет, подхожу ли я для работы с конкретным препаратом. Мы сдавали кровь, мочу, проходили ЭКГ и измерение давления, нас обследовали разные врачи. Длился такой осмотр довольно долго — подход был серьезным.

Само собой, при наличии тяжелых проблем со здоровьем человека к исследованиям не допускали — это было очень жесткое правило. Однажды я пытался попасть на испытание достаточно тяжелого препарата, но мне отказали в допуске — сказали, что для этого исследования у меня недостаточно хороший анализ крови. Ну а если со здоровьем было все в порядке, доброволец мог приступать к своей работе.

«Из‑за хейта мы хотели закрыть сбор денег»: мама ребенка с СМА о самом дорогом лекарстве>>

«Эксперименты над нами не ставили»

Фото - © Максим Мишин/Пресс-служба мэра и правительства Москвы

В начале каждого исследования мне рассказывали, какое именно лекарство я буду проверять на себе, после чего я подписывал пакет документов. В них говорилось, кто заказчик исследования, как оно будет проводится, какой препарат проверяется и какая за все это оплата.

Кроме того, всех добровольцев обязательно страховали на случай, если что-то пойдет не так. Эти бумаги не были отказом от ответственности, который, скажем, подписывают люди с компаниями, организующими прыжки с парашютом. В нашем случае такого не было и в помине.

Подписав документы, я на сутки ложился в отделение больницы. Потом, через неделю, я снова приходил в больницу на сутки — и на этом исследование обычно заканчивалось. То есть на него, грубо говоря, я мог потратить две субботы подряд, а потом, на следующее утро после второго дня, уже получал деньги.

В больнице мне давали одну или две таблетки, редко — жидкие препараты. Я запивал их водой и просто лежал на кровати, а в мою вену был вставлен эластичный катетер. Каждые 15–30 минут специалисты делали забор крови — и анализировали ее компоненты, выясняли, какое количество препарата есть у меня в крови и как быстро он усваивается. Питание там, в больнице, было трехразовым.

В основном мне приходилось испытывать лекарства для лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) или сердечно-сосудистой системы. Что-то серьезное — вроде тяжелого нейролептика — мне попадалось только раз.

А вообще, как я слышал, были те, кто такие серьезные препараты — скажем, предназначенные для лечения раковых опухолей — тестировал на себе постоянно.

Все, что мы исследовали, чаще всего уже продавалось в аптеках, было в обороте. Просто заводу-производителю по тем или иным причинам требовались дополнительные исследования препарата. Так что никаких экспериментов над нами не ставили.

В унитаз не смывать: что делать с просроченными лекарствами в Москве>>

«Люди выстраивались в очереди на исследования»

Фото - © Максим Богодвид/РИА Новости

Добровольцу могут достаться почти любые лекарства. Порой проверяют гормональные препараты, но для таких исследований берут только женщин. Для других исследований, напротив, брали только мужчин. Если проверяли лекарства, связанные с легкими, то в добровольцы не записывали курящих людей.

Кстати, если говорить о кандидатах, то, когда в моем городе только начинались испытания лекарств (это был 2009–2010 год), их было не особо много, а искали таких людей по знакомствам. Но затем желающих стать добровольцами и заработать становилось все больше: люди выстраивались в очереди.

Добровольцы — это люди, которым обычно не больше 45 лет: старше на исследованиях я никогда не видел, хотя, возможно, у пожилых людей просто какие-то свои группы. Зато студентов-медиков среди добровольцев традиционно много. При подборе кандидатов для исследований обычно сразу указывают и пол, и возраст того, кто нужен.

Сейчас добровольцев для исследований лекарств набирают в специальных группах в соцсетях — и это пользуется большим спросом. Если раньше для заполнения данных и подачи заявки на исследование отводилось полчаса или час, то сейчас, как только в группе появляется информация о новом наборе, через пять, максимум десять минут мест уже нет. Все заполняется просто моментально.

Добровольцев можно понять: ты лежишь двое суток в больнице, смотришь телевизор, ничего особо не делаешь, а потом получаешь за это тысяч 15 рублей.

Для Ярославля, где я живу, это большие деньги: у нас 30 тысяч рублей — это неплохая месячная зарплата. Причем порой платили и больше, скажем, 30–35 тысяч рублей, но это были деньги не за два, а за три–четыре дня нахождения в больнице.

Ну а максимальная сумма, которую, на моей памяти, платили за исследования, — около 50 тысяч рублей.

Правда, и условия там были совсем другие: вначале необходимо было провести в больнице пару дней, а потом приходить еще два–три месяца и сдавать кровь утром и вечером. Так испытываются серьезные препараты с длительной фармакокинетикой — и оплата за это соответствующая.

Как отличить поддельное лекарство и куда пожаловаться>>

«Нарушителей выгоняли без оплаты»

Фото - © Алексей Даничев/РИА Новости

Заниматься испытаниями лекарств мне было абсолютно не страшно, но близким я особо ничего не рассказывал — не видел в этом смысла. Да и что говорить? Я просто пил таблетки, лежал в больнице и получал за это неплохие деньги, при этом от препаратов я не чувствовал себя ни хорошо, ни плохо. К слову, я никогда не слышал никаких страшных историй о том, как у кого-то на исследованиях проявились какие-то серьезные побочные эффекты.

Конечно, могло быть такое, что у молодого человека или девушки при заборе крови немного падало давление, случался легкий обморок. Но нашатырный спирт такого добровольца быстро приводил в чувство.

При этом особо отмечу: такие истории — во-первых, большая редкость. А во-вторых, это следствие индивидуальных особенностей организма, а никак не таблеток или исследований.

Бывало так, что человек по каким-то своим личным причинам проводил в больнице не два дня, а только один — в этом случае он получал половину от той суммы, что прописана в договоре.

Отдельный разговор был с теми, кто нарушал правила: скажем, курил, когда условия исследования это запрещали. Такому человеку могли сделать два-три предупреждения, а потом просто выгоняли без оплаты.

Но такие истории были редкостью: все добровольцы понимали, что правила есть правила, и их надо соблюдать. Тем более, они сдавали кровь раз в полчаса, и о факте курения или употребления алкоголя врачи узнавали при первом же анализе.

Я сам на исследования лекарств не ходил уже давно — они постоянно пересекаются с работой и личными делами. Вновь в добровольцы я бы записался при удобном графике, интересном препарате и, конечно, достойной оплате. Если все эти условия совпадут, я готов даже приходить в больницу рано утром до работы и сдавать кровь пару месяцев подряд. Но пока таких условий нет — и моя карьера добровольца поставлена на паузу.