Главред Радио «Комсомольская правда»: про новую книгу и рецепт счастья
Главный редактор Радио «Комсомольская правда» Евгений Арсюхин - опытный медиа-менеджер, который недавно выпустил книгу «Медуза». О чем эта история и где он подсмотрел образы для книги, почему радио уходит в интернет, чем плоха избыточная самоцензура, а также о своих любимых местах в Подмосковье и о том, где искать счастья, Евгений рассказал в интервью РИАМО.
Биохакер из Москвы: про чипы в руках и «сверхспособности»>>
— Какова роль радио в современном медиа-пространстве?
— Конечно, прошли золотые годы радио — 50-е, 60-е, когда радио было всем. И эта ситуация не меняется уже очень давно. Радио-индустрия маргинальна по сравнению с другими медиа. Я думаю, что на данный момент место радио где-то на задворках медиа-индустрии.
Когда-то радио забивало телевидение и газеты, сейчас забивают телевидение и интернет, но интернет дает нам и надежду на будущее. У радио есть одно неоспоримое преимущество — его можно слушать и параллельно делать что-то еще. Такой трюк не пройдет с телевидением. Когда ты ведешь машину — все-таки неудобно отвлекаться на картинку.
Сейчас на «Комсомольской правде» реализуется интернет-проект: когда человек заходит на наш сайт, у него есть выбор из множества каналов. Например, наш ведущий Виктор Баранец, любой желающий может подписаться и слушать Баранца в неограниченных количествах, благо, это довольно приятно.
— По статистике, музыкальные радиостанции в России слушают в два раза чаще, чем в Европе. Согласны ли Вы с тем, что радио у нас в большей степени выполняет развлекательную функцию?
— Музыка — это, конечно, хорошо, это фон, но музыкальные радиостанции слушают больше по инерции: люди сейчас переходят на личные носители музыки, где плейлисты подобраны так, как они хотят.
Все медиа-менеджеры ставят цель покорить «занятого человека», так как это человек состоявшийся, состоятельный — одним словом, клиент для рекламной аудитории. Но вот незадача, у него совсем нет времени вне машины и дома, чтобы послушать, что там бубнит на заднем плане. Конечно, донести ему качественный, осмысленный контент было бы очень здорово! Я думаю, интернет донесет.
Борис Грачевский: про опасный возраст, эрогенную зону и Гарри Поттера>>
— Проблема с нехваткой FM-частот в России до сих пор существует. В США, например, количество радиостанций в десятки раз больше, чем у нас. Выходит, обеспечить частоты не можем, поэтому мы перебираемся на интернет-платформу?
- Правильно. Но это особенность Америки, которая со значительным отрывом лидирует на рынке медиа. Более того, в Америке в автомобилях уже стоят интернет-приемники. У нас в России основное ограничение — слабоват мобильный интернет, но, слава Богу, он везде есть. Над Африкой Google запустил дирижабль, который шарашит wi-fi. Я был недавно в Африке, в Руанде, там интернет есть практически везде. Чем мы не Африка? Мы такие же большие, мы такие же бедные, мы такие же сложносочиненные. Я думаю, два-три года — и wi-fi будет везде.
Что касается интернета, то сейчас человек заходит туда в основном в социальные сети. Твой аккаунт в соцсетях — это твое личное медиа: у тебя страница формируется таким образом, что ты получаешь ту информацию, которая тебе интересна: общеполитическая — ты подписываешься на блогеров, личная — ты подписываешься на интересных для тебя людей. У соцсетей есть свои законы, причем довольно дикие: законы ботов, законы нагнетания какой-то темы, и люди могут уже начать подозревать, что ими там очень сильно манипулируют.
Производство радио-контента — это производство, сосредоточенное в одних руках, одна редакционная политика и, если мы кого-то обманываем, то обманываем один раз. Это лучше продажного блогера, который сегодня говорит: «Крым не наш», потом получил деньги и говорит: «Крым наш», и у людей крыша едет. Это некая редакционная политика, которая не меняется годами. Захочет человек Россию-матушку, «Комсомольская правда» тоже за Россию-матушку, вот и будет он слушать «Комсомольскую правду» и получать тот контент, который ему приятен. Я думаю, этим мы закончим, наконец, спор, который длится десять лет между журналистами и блогерами.
Олег Меньшиков: о гастролях, съемках в новых фильмах и мечтах>>
— Как вы считаете, есть ли сейчас у российских СМИ свобода, и насколько она ограничена цензурой?
— У нас очень боязливое журналистское сообщество. Сколько работаю, столько сталкиваюсь с тем, что журналисты говорят: я не осветил эту тему, потому что мне кажется, это может кому-то там не понравиться. Подобное называется самоцензурой. У нас эта самоцензура очень развита, из-за этого многие дискуссии, которые могли бы звучать, не звучат. Я считаю самоцензуру гигантской проблемой — это и наследие советского прошлого, и потребительское отношение к журналистской профессии. У нас очень креативные люди, но они лишены моральных берегов: они могут придумать новость или вовсе не писать о чем-то, могут не педалировать какую-то новость, хотя она явно социально значима и в должной подаче могла бы им же сделать плюс. Я думаю, впечатление о том, что в России жесткая цензура, складывается из-за самоцензуры и довольно грубых действий наших пропагандистов, только из-за этого.
— Кого Вы имеете ввиду, говоря о пропагандистах?
— Пропагандисты сейчас — это в основном блогеры на зарплате, которые являются на данный момент нашим позорным легионом, не будучи журналистами, бросают тень на работу журналиста.
— Генсек ООН Пан Ги Мун в 2015 году заявил, что радио, как ни одно другое СМИ, воздействует на воображение и объединяет людей. Тут сразу хочется уточнить — объединяет людей в каких целях? И вообще, согласны ли Вы с этим тезисом?
— Согласен отчасти. С воображением у нас беда из-за гаджетов, из-за интернета. Да взять даже знакомство: сейчас люди сидят, перебирают десятки тысяч анкет, задают параметры, получают по этим параметрам то, что хотят, а раньше — увидел издалека, начинаешь себе что-то накручивать. Не могу однозначно сказать, плохо это или хорошо, но воображение страдает.
Насчет объединяющей функции есть отличный пример — геноцид в Руанде 1994 года, когда в день убивали больше людей, чем в нацистской Германии. Местная радиостанция очень хорошо объединила одних людей на убийство других. И потом, когда исследователи сопоставили темпы и масштабы убийств с распространением радиоволны — результаты поразили своей прямой зависимостью.
Стас Пьеха: про наркоцентр, адреналин и Ди Каприо>>
— Какова целевая аудитория Радио «Комсомольская правда»?
— Знаете, есть радиостанция, у них на каждом углу в офисе написано, мол, наш слушатель мужчина 40 лет с «Лексусом». Мы себе никакую желаемую аудиторию не загадываем. Возраст нашей аудитории начинается от 40 лет и сильно за 60, хотя, а если внимательно посмотреть, то найдутся и 20-ти, и 30-летние. Кого-то это может парить, меня это совершенно не парит, потому что сегодня тебе 40, завтра — 50. Мы не становимся моложе. Мы пришли не на один год, и все будет нормально у нас в конце концов. Я понимаю, что мы работаем для всех.
— Евгений, совсем недавно вышла ваша книга о современном медиа-пространстве. О чем она?
— Книга называется «Медуза», я ее писал два года. Главный герой — это молодой современный человек, которому все дается даром и который не знает, как этим распоряжаться. Он сначала стал чиновником, потом подался в бизнес, чтобы не светить некие темные операции, потом вернулся на руководящие посты в некое выдуманное министерство, которого не существует — «Министерство всего». С середины книги герой начинает получать много денег, он не знает, на что их тратить. Первая мысль — напиться, и он делает это на каждой странице. Тоже такая довольно пассивная позиция. Я думаю, медузы страшные алкоголики, если в океане плавают. У главного героя по сюжету есть жена, но она его бросает довольно рано, потому что сейчас многие люди атомарно существуют, никто ни с кем не дружит. Это собирательный образ.
Я люблю ходить в места типа «Стрелки», «Флакона», где можно посмотреть на модную современную молодежь. Когда я на них смотрю, мне кажется, что их как бы не существует. Визуально это яркие люди, на них цветные штаны, кстати, на мне тоже сегодня цветные штаны, но это потому что джинсы порвались (смеется). С ними начинаешь говорить, они тебе отвечают, как эхо, твоими словами. В общем, некие призраки.
Саму идею книги мне подсказал Александр Любимов в мае 2014 года. У меня была куча консультантов из работников госорганов, как действующих, так и бывших. При этом я опирался и на опыт тех лет, что проработал в «Российской газете», когда чиновники меня не стеснялись, были более-менее раскованы, потому что считали газету своей, а меня — своим человеком. Меня перепахала одна история: были очередные думские выборы, где-то до 2005 года, мы остановились в Пензе, были министры, депутаты, одному из них позвонили и сказали, что в районе, затрагивающем сферу его интересов появился местный правдоруб, который опережает того депутата, который нужен. Как же он матерился! Чуть ли не ноги его приказал ему доставить. Эти люди крайне опасны — они злые, у них власть. С тех пор я возненавидел власть как идею. С этим настроением я и приступил к своей книге.
Александр Демидов: про «День выборов-2», шутки «Квартета И» и творческий кризис>>
— Илья Ильф сказал: «Вот радио есть, а счастья нет». Когда же будет счастье?
— Можно электрод подключить к определенной зоне мозга, подавать туда электрический ток и быть счастливым. При этом даже не нужно никакого наркотика, он разрушает, и послевкусие у него неприятное. Но здорово, что никто себе этих электродов не подключает. Люди пытаются сами себе это счастье выстроить. В нынешний ситуации счастливым будет тот человек, который не принимает, а, скорее, отсекает: ненужных людей, информацию. Если ты живешь в Москве, уезжай из Москвы куда-нибудь в глубь России. Я сам очень люблю Подмосковье: Волоколамск, Наро-Фоминск, Коломну. Я же недоделанный историк-медиевист, люблю Средние века, артефакты Средних веков. Где у нас есть исторические города, там я и бываю постоянно.
— Что бы Вы пожелали читателям РИАМО?
— Читатели, читайте до конца! Когда журналист пишет, он, как поэт, самое важное приберегает для самого последнего абзаца.