Три шага к спасению: что нужно менять в системе донорства органов в Подмосковье
Диагноз, при котором человеку требуется пересадка органов, в России зачастую звучит как приговор. По данным главного трансплантолога Минздрава России Сергея Готье, сегодня количество больных россиян, не дождавшихся операции, составляет почти 60%. Для сравнения, в США доля таких пациентов составляет всего 6%. С какими проблемами сталкиваются трансплантологи, и когда в Московской области заработает эффективная система органного донорства, РИАМО рассказал главный трансплантолог Московской области, заведующий хирургическим отделением органного донорства ГБУЗ МО МОНИКИ им. М.Ф Владимирского Леонид Владиславович Бельских.
Хирург Николай Катков: экстремальные случаи и благодарные пациенты >>
Статистика не в нашу пользу
Мировым лидером по количеству донорских операций является Испания, где ежегодно проводится 86,4 трансплантаций на миллион жителей. Средний показатель по Европе — 39,3. В отечественной медицине — лишь 9 пересадок на миллион человек. Если умножить это число на численность населения нашей страны, то получится всего около 1300 трансплантаций на 11 тысяч нуждающихся. Из них, по данным Готье, в целом по России необходимо проводить порядка 8 тысяч операций в год по трансплантации почки, около 1 тысячи операций по пересадке сердца и 2 тысячи операций по пересадке печени.
Очевидно, что такая ситуация напрямую связана с числом доноров. В Испании это 36–40 человек на миллион. В России их число на порядок меньше — всего 3,4.
«В московском регионе ситуация лучше, чем в целом по стране. Так, в Москве количество доноров на миллион жителей — 10, по Московской области — 7. Но, конечно, этого недостаточно», — констатирует Бельских.
По словам главного трансплантолога области, с точки зрения возможностей выполнения операций российские медики не отстают от зарубежных.
«Здесь, в МОНИКИ, где проводятся операции по трансплантации почек, мы готовы выполнять и 300 операций в год, но сегодня их число не превышает 60. Еще около 40–50 человек попадает к нам уже после пересадки из других центров. В целом по области этот вид медицинской помощи получают ежегодно около 100 пациентов. В листах ожиданий на пересадку почки стоит около 300 жителей региона», —рассказывает Леонид Владиславович.
Презумпция согласия
«Чтобы пересадить орган, его нужно сначала где—то взять. Это основная проблема — краеугольный камень», — подчеркивает Бельских.
На первый взгляд, проблема нехватки донорских органов заключается в негативном отношении людей к донорству органов. Но это далеко не так.
«Негатив к донорству органов пытаются сформировать искусственно, и, несмотря на это, в тех случаях, когда приходится получать согласие на изъятие органов, в 90% случаев мы его получаем, причем письменное! Люди у нас добрые и отзывчивые, несмотря на тяжелую ситуацию, ведь согласие на изъятие органов приходится получать у родственников умершего человека», — поясняет Бельских.
По его словам, на самом деле, их больного больше беспокоит то, как будут его лечить, как будут относиться к человеку в больнице. А когда произошел факт смерти, то возникают совсем другие проблемы, и вопрос «Что теперь делать с органами?» тут вообще на последнем месте.
При этом некоторые энтузиасты хотят завещать свое тело медицине. В интернете можно найти немало примеров, когда люди интересуются тем, как сообщить о своем согласии быть донором органов. По словам главного трансплантолога Подмосковья, с этой стороны как раз проблемы нет. В соответствие со статьей 47 ФЗ № 323, в России действует «презумпция согласия».
То есть мы считаем, что все люди готовы помочь ближним и априори согласны на изъятие органов после смерти, — поясняет Бельских.
Регистрация волеизъявления требуется тогда, когда человек против.
«Органы не заберут только в том случае, если администрация медицинского учреждения будет поставлена в известность о несогласии умершего или его родственников», — уточняет собеседник агентства.
По словам Бельских, в РФ разрабатывается законопроект, который поможет выстроить механизм донорства. Он предусматривает возможность заблаговременного волеизъявления как о согласии, так и о несогласии выступить в роли донора после смерти. Как вариант, предлагается регистрировать волеизъявление и параметры потенциальных доноров при выдаче паспорта. Но пока это только планы, и перспективы их реализации неясны.
Нехватка доноров — ответственность врачей
Главной причиной катастрофической нехватки доноров в России главный трансплантолог Подмосковья считает отсутствие четкой системы работы в этой сфере. Прежде всего, в учреждениях здравоохранения.
По словам трансплантолога, на роль доноров органов в основном подходят люди, чья смерть наступила от крайне тяжелого повреждения головного мозга в результате травмы или инсульта.
При появлении в стационаре погибшего в результате такой травмы, согласно приказу № 84 от 2008 года, сотрудники обязаны уведомить донорскую службу МОНИКИ о возможном доноре органов. После этого проводится всесторонняя оценка возможности изъятия органов, и в случае положительного решения выполняется эксплантация органов для последующей их трансплантации (пересадки).
«Как показывает практика, нам подходит около 30–40% от общего числа обращений. Остальные отсеиваются в основном из-за медицинских противопоказаний. То есть по Подмосковью на 1000–1200 случаев в год мы можем получать около 300–400 доноров. Однако их количество на порядок меньше. Происходит это потому, что нас вызывают далеко не всегда», — объясняет Бельских.
Во многих странах, лидирующих в области органного донорства, несообщение о доноре приравнивается к неоказанию медицинской помощи.
В этих странах выстроена четкая система, руководители медицинских организаций несут персональную ответственность за несообщение о возможном доноре органов. На данный момент в России такой ответственности нет. Сегодня этим занимаются в основном энтузиасты, которые поверили в то, что спасение жизни не заканчивается, а может, только начинается со смертью человека, рассказывает главный трансплантолог Московской области.
Правда, по его словам, подвижки в этом направлении у нас все-таки есть. Законопроект, который сейчас находится в разработке, прежде всего призван эту систему создать. Скорее всего, в нем будет предусмотрена личная ответственность медицинского персонала за несообщение о доноре. Будут прописаны четкие правила, по которым обяжут действовать все медучреждения страны. Сейчас — переходный период, схема только формируется.
Например, в Белоруссии в 2008 году такая система была успешно внедрена.
«Они взяли наш закон о трансплантации от 1992 года и дополнительно ввели ответственность за несообщение о доноре. Начиная с этого момента, их система работает прекрасно. Исполнение контролируется государством. Например, в Брестской области у них 36 доноров на 1 миллион населения», — рассказывает Бельских.
Дешевле пересадить
Большинство потенциальных реципиентов органов нуждается в пересадке почки. Жизнедеятельность людей с острой и хронической почечной недостаточностью поддерживается при помощи аппарата «искусственная почка». Таким людям требуется внепочечное очищение крови при помощи гемо- или перитонеального диализа. Процедура это дорогостоящая, а проводить ее требуется регулярно, причем осуществляется это за счет государства.
В условиях экономических трудностей вопрос донорства стоит еще острее. Для специалиста очевидно, что органное донорство экономически целесообразно.
По словам Бельских, на данный момент в Московской области получают заместительную почечную терапию методом перитонеального или гемодиализа около 1400 человек. Затраты государства на одного такого пациента составляют примерно 1,2 миллиона рублей в год. При этом расходы на трансплантацию почки — на четверть меньше (800 тысяч рублей), а после операции на такого пациента уйдет в 10 раз меньше средств.
Развитие донорства органов — прямая экономия бюджетных средств, — уверен Бельских.
Для нуждающихся же в пересадке печени и сердца вообще нет вариантов поддержки — их может спасти только трансплантация, добавляет Бельских.
«Гастроли» с пациенткой
В ожидании закона, который наведет порядок в сфере донорства в РФ, главному трансплантологу Подмосковья приходится использовать все доступные средства для решения проблемы нехватки доноров. В первую очередь, он видит выход в общении со своими коллегами.
«Мы выезжаем на места, проводим лекции, объясняем всю важность их участия в процессе. Ведь даже среди медицинских работников постоянно сталкиваешься с сомнениями, в том числе на тему страшилок про нелегальную торговлю органами», — делится Бельских.
По словам доктора, прежде всего, важно сделать работу донорской службы максимально открытой. На его лекции приходят не только врачи, но и медсестры, санитары, все желающие.
Это все не просто так: человека в коридоре встретил, на органы разобрал, в чемодан упаковал и уехал. Это серьезная работа, требующая много сил и времени.
«Мы разъясняем законодательные и хирургические аспекты. В процесс проведения трансплантации вовлечено около 50–70 человек: водители, медсестры, санитарки, хирурги — и на месте работы с донором, и в центре трансплантологии, где уже готовятся к операции. Когда врачи на местах все это понимают, у них что—то щелкает, меняется в сознании, они говорят: „Мы вас будем вызывать“. И, действительно, начинаются вызовы», — рассказывает Леонид Владиславович.
По его словам, в этой просветительской работе принимает активное участие пациентка, которая перенесла операцию по пересадке сердца. Она доказывает на собственном примере, что это работает.
Как рассказала РИАМО сама Татьяна, восемь лет назад в результате беременности ее сердце за считанные недели увеличилось в 4 раза. После восьми месяцев ожидания, когда она уже практически не могла ни ходить, ни дышать, а времени оставалось совсем мало, появилось подходящее донорское сердце. Операция и восстановление прошли успешно. Сегодня это красивая, полная сил и энергии молодая женщина в отличной форме. Но так везет не всем. Многие люди, по ее словам, «тихо умирают дома», так и не дождавшись органа.
«Самое удивительное, что даже среди врачей немало тех, кто считает, что люди после трансплантации — это глубокие инвалиды. На этом ложном выводе основывается теория, что и помогать им не стоит. Мол, зачем продлевать мучения? Приходится ездить, на своем примере рассказывать, что вот она я, полноценная, сама дышу, двигаюсь, могу сплясать, если нужно. Для кого—то это становится настоящим открытием», — делится Татьяна.
Согласие на донорство органов предлагают указывать в водительских правах РФ>>
«Три шага» для спасения жизни
«Почему—то люди рассматривают вопрос только с той стороны, что они могут стать донорами. Но мало кто думает о том, что они сами могут стать реципиентами, что им самим или их близким может потребоваться пересадка», — говорит главный трансплантолог Московской области.
По его мнению, залог успеха органного донорства заключается в трех простых, но очень важных вещах: просветительской деятельности среди медработников, введении ответственности медперсонала за несообщение о доноре и создании единого регистра нуждающихся в пересадке.
Сегодня реципиенты «раскиданы» по листам ожидания разных центров трансплантологии, единой базы не существует даже в рамках одного региона. Один пациент может находиться в нескольких списках одновременно. При этом определить общее количество нуждающихся затруднительно. Число пациентов, которым требуется пересадка почки, хотя бы можно оценить по находящимся на гемодиализе. А вот для ожидающих трансплантации печени или сердца регистров нет вообще, и точно определить, сколько их всего, крайне сложно, поясняет Бельских.
По мнению специалиста, общая база нуждающихся в пересадке позволит, в том числе, организовать региональный принцип распределения донорских органов. Тогда трансплантология сможет работать на жителей региона, то есть орган, полученный на территории Московской области, должен достаться жителю Подмосковья.
«Реализация этих трех шагов поможет создать работающую систему донорства, которая позволит спасать в разы больше жизней среди тех, кто нуждается в трансплантации», — резюмирует Бельских.