Ректор Института Пушкина Маргарита Русецкая: «Сегодня идет не война слов, а война суффиксов»

Согласно опросу «Левада-центра», более половины россиян не представляют свою жизнь без соцсетей, а по данным Mediascope, в среднем они проводят в интернете по три часа в день. Все это влияет на нашу речь: мы общаемся на «языке мессенджеров», а журналисты используют слова, которых даже нет в словарях. О том, как выбрать уместный стиль общения, что делать с сокращением словарного запаса, стоит ли использовать феминитивы и зачем знать молодежный сленг, в интервью РИАМО рассказала ректор Института русского языка имени А.С. Пушкина Маргарита Русецкая.

– Маргарита Николаевна, русский язык сегодня активно меняется. В последнее время принято считать, что его трансформируют социальные сети, откуда пришли мемы, хэштеги, сокращения, смайлики и прочее. На Ваш взгляд, что главным образом влияет на язык?

– В наше время изменения в языке главным образом обусловлены появлением новых форм коммуникации, в частности, цифровой коммуникации или дисплейных текстов – это термин, который ввел в научный лексикон основатель и президент нашего института, академик Виталий Григорьевич Костомаров около 20 лет назад. Такая коммуникация играет в нашей жизни все большую роль. Подчас собеседники общаются друг с другом, даже не будучи знакомы.

Смена формата общения, которое сегодня опосредовано экраном гаджета, привела и к смене стиля речи. Если раньше мы четко разделяли письменное и устное речевое общение, то сегодня все чаще имеем дело с устно-письменной, гибридной формой. Коммуникация в интернете – это такой гибрид письменной и устной речи, по форме – это письменная речь, а по своему содержанию – скорее устная. Именно поэтому в наш письменный язык стали просачиваться элементы и обороты из речи устной.

Конечно, на изменения в речи влияют и социально-политические факторы. Вспомним, как изменила русский язык Октябрьская революция: сколько новых понятий, слов появилось со сменой строя и сколько исчезло; как изменился этикет общения, форма обращений и многое другое; даже алфавит претерпел изменения и упростился. Не менее ярко наш язык отреагировал и на распад Советского Союза и образование нового российского государства. Девяностые годы ХХ столетия принесли с собой изобилие жаргонизмов, англицизмов, всевозможного сленга, слова, обозначающие новые понятия в экономике, социальной и общественной жизни.

– Каковы основные тенденции в развитии языка сегодня?

– Сегодня мы снова, как и на рубеже веков, наблюдаем в языке самые разные тенденции. Это, например, увеличение сокращений и аббревиатур: РПЦ, ВОВ, ФГБОУ ВО и др. В электронной переписке: пжлста/пжл, спс, споки, нзч. Кстати, в электронной переписке свои тенденции, например, отказ от знаков препинания или замена их картинками-эмодзи, особенно в конце предложения.

– В соцсетях принято всячески нарушать языковые литературные нормы. На Ваш взгляд, может это негативно сказаться на репутации пользователя?

– На этот вопрос нет однозначного ответа. Понятно, что бесцеремонная интонация, фамильярность, так называемый «низкий» стиль речи никого не украшают. Но и классически правильная речь с соблюдением всех орфографических правил и норм может выглядеть достаточно странно – если это, например, комментарий к посту в Инстаграме.

Выбирая лексику и стиль общения, нужно понимать: сегодня ваш текст в интернете – это и есть вы!

Поэтому он должен быть живым, отражать личность автора – никто не читает скучные тексты.

Интернет – это среда для самопрезентации, для самовыражения, и каждый здесь борется за внимание порой незнакомых ему людей.

Еще одна важная особенность сетевого общения состоит в том, что здесь размываются границы между частным и публичным. Послания, фотографии, которые с вашей точки зрения предназначены для ваших друзей, может увидеть совершенно посторонний человек, например, ваш будущий работодатель.

Главное, о чем надо помнить: контент вашей странички, вашего профиля, может работать как на вас, так и против вас, особенно если вы станете или уже являетесь публичным человеком.

На лекциях в Институте Пушкина мы часто с нашими экспертами рассказываем, что в условиях новой коммуникации необходимо владеть новыми правилами этикета, которые получили название нетикет. Умение различать дружеское и профессиональное общение, не докучать своим «френдам» длинными постами, соблюдать корректное поведение в сети – все это важные составляющие грамотного пользователя, а порой и необходимые профессиональные навыки, которыми должен владеть взрослый человек.

Редактор «Грамоты.Ру» развеял мифы о «кине», Строгине и школьном сленге>>

– Современные дети мало читают, у них другое восприятие информации – многие из них визуалы. Это может негативно сказаться на грамотности? Как пополнить словарный запас современного ребенка?

– Сложно назвать лучшее, чем чтение, средство расширения словарного запаса. Действительно, лингвисты констатируют, что активный словарный запас современного человека стремительно сокращается.

Представьте: изучая русский язык, иностранцы, дошедшие до среднего уровня, должны знать 7000 слов. Это, к сожалению, почти недостижимая цифра для современного носителя языка.

Для обычного бытового общения достаточно 2500-3000 слов. Еще 1500 слов составляют профессиональную лексику человека. Получается, что средний носитель языка использует порядка 4500 слов, если он мало читает и не занимается самообразованием.

По широте словарного запаса люди делятся на группы: те, кто не владеет сложной лексикой; те, у кого такая лексика находится в пассиве, то есть они знают значение сложных слов, но не используют в речи; и те, кто знает и пользуется – такой тип лингвисты сегодня уже называют элитарным типом речевой культуры.

Кстати говоря, хороший, богатый лексикон бывает у наших соотечественников за рубежом, которые сохранили элитарный тип культуры.

– Деловая переписка в последнее время тоже стала демократичнее: в ней используются смайлы, аббревиатуры, а чаще всего вас сразу «френдят» в «Фейсбуке» и ведут переговоры в соцсети. Нормально ли это или все-таки неуместно? Расскажите об основных нормах современного делового этикета?

– В культуре русской речи один из важных критериев – это уместность. Каждый сам для себя определяет степень уместности общения в том или ином речевом регистре с конкретным собеседником. Если между партнерами установились дружеские отношения или коллеги занимают одинаковые позиции, то уместно общаться в демократичном тоне. Но если ваш собеседник – вышестоящее лицо, то действуют более жесткие правила.

Существуют особые выражения, чье появление вызвано именно спецификой сетевого общения, и с ними бывают связаны курьезные случаи. Так, многие не любят фразу «Доброго времени суток», возникшую в эпоху появления электронной почты. Невозможно ведь предугадать, когда ваш адресат откроет свой электронный ящик и прочтет письмо: утром, днем или, например, ночью.

Однажды нам пришлось готовить экспертный ответ на письмо, адресованное Президенту Российской Федерации, с требованием законодательно утвердить обращение к незнакомому человеку. Забавно, что начиналось это письмо президенту довольно фривольно, именно с этой фразы: «Доброго времени суток!».

– А как быть с феминитивами? Стоит ли признавать «авторок», «редакторок» и прочие, или лучше пока не реагировать?

– Номинации лиц женского пола по роду деятельности – не новое явление, таких слов масса: писательница, певица, учительница, ведущая, журналистка и т. д. Некоторые воспринимаются нейтрально, но есть и те, что стилистически окрашены и воспринимаются как разговорные.

Например, «писательница», «певица», «ведущая», «актриса» – нейтральные, даже можно сказать, обязательные феминитивы. Никто не говорит «писатель Татьяна Толстая», «певец Алла Пугачева», «актер Алиса Фрейндлих».

Но вот «учительницей» захотят называться уже не все учителя женского пола, «журналисткой» и того меньше. Хотя сами по себе слова обычные. А «врачиха», «профессорша», «повариха», «парикмахерша» традиционно воспринимаются с оттенком пренебрежения.

Сегодня идет даже не война слов, а война суффиксов: не «авторша», а «авторка», не «блогерша», а «блогерка», не «директриса», а «директорка».

Почему же сегодня общество так болезненно воспринимает эту игру? А это именно игра!

Думаю, дело в том, что готовность принять слово зависит от наличия в языке пустующей ниши для новообразования. Если ниша есть, то слово приживается быстро. Но новые феминитивы пришли, чтобы заменить существующие слова, а язык такого не любит. Случаев, когда все сообщество носителей языка вдруг отказывалось от привычного слова в пользу нового аналога, не много, и это происходит не быстро.

Помните ли вы слова из 90‑х?>>

– Сегодня журналисты, а не словари, часто задают тренды на употребление заимствований. Написали в заголовке: «хайп», «мерч» и «баттл», и все начинают так говорить. На Ваш взгляд, что влияет на то, что одни новые слова приживаются, а другие – нет?

– На этот процесс влияет несколько факторов. Главный я уже назвала: существование пустующей ниши. И если ниша есть, то слово приживается и быстро укореняется. Именно так вошли в нашу речь заимствования: «риелтор» (нет русского аналога), «менеджер» (русское «руководитель» – не аналог), «блоггер» (нет аналога) и т.д. Ревнители старины могут настаивать, что эти слова засоряют язык, но при отсутствии полноценного эквивалента люди продолжат их использовать, что закономерно.

Конечно, на появление новых слов влияет актуальность предмета или явления. Если они надолго входят в нашу жизнь, то слово остается. Но может быстро уйти, как, например, «пейджер». Мы еще помним это слово, но уже не используем.

– Как Вы считаете, мы и правда стали говорить по-русски хуже из-за интернет-коммуникации?

– Можно согласиться, что сегодня у нас, носителей языка, часто есть проблемы в культуре речи. Но давать оценку, что мы стали говорить хуже, я бы не стала. И уж точно не буду утверждать, что это из-за интернет-коммуникации. Скорее, наши ошибки стали виднее другим из-за публичности общения.

Что касается сленга в сети, то это общение определенных социальных групп, и употребление сленговых слов заканчивается, как только человек приходит в другую социальную группу.

– «Втащить», «годнота», «забронить», «чилить», «бомбит» – в интернете подаются как новые слова молодежного сленга 2019 года. При этом «зашквар», «хайп», «агонь» и «чекать» считаются уже немодными. На Ваш взгляд, молодежный сленг привносит новые слова в язык?

– Не думаю, что молодежный сленг массово привносит новые слова в язык. Потому что это только язык молодежи, и даже если он выходит за социальные границы, то им точно не заговорят учителя, родители. Скорее, подростки постепенно перестраиваются, модное перестает быть модным, сленг сменяет другой стиль общения.

– Стоит ли взрослым людям быть «в теме», понимать язык молодежи? И как реагировать журналистам, стоит ли их употреблять в своих текстах, чтобы тебя приняли за своего?

– Что касается журналистики, с точки зрения поиска своего читателя молодежным журналам, наверное, имеет смысл привлекать внимание с помощью сленговых слов – это как «хлебные крошки», ориентир для молодых людей. Свой свояка видит издалека.

Мне кажется, что и учителя должны понимать ту целевую аудиторию, с которой работают, а значит, должны понимать сленг молодежи; не говорить на нем, но владеть им.

Конечно, родители волей-неволей приобщаются к сленгу своих детей, не надо делать из этого драму. Тут должен быть принцип золотой середины: подключать это резервное знание в нужных ситуациях, не перебарщивая.