Скрипка и немножко бедно: как выживают творческие профессии в Москве
Многие офисные работники завидуют людям творческих профессий, которые занимаются любимым делом, а не сидят целыми днями за компьютером. Какой-нибудь менеджер по продажам, увидев с утра в метро музыканта со скрипкой в футляре или художника с мольбертом, наверняка задумывается о смене работы. Однако не секрет, что заработать искусством проблематично, и решиться на это трудно. Какова обратная сторона медали, и чем приходится жертвовать ради искусства, РИАМО рассказали представители творческой молодежи из московского региона.
Людмила Петрушевская: про проблемы писателей, творчество и благотворительность >>
Анастасия Евграфова, художник:
«Когда родители отвели меня в художественную школу, было популярно отдавать детей на вокал или на танцы. Многие одноклассники могли петь или танцевать на школьных мероприятиях, а я со своими рисунками блистала лишь на уроках изобразительного искусства.
Учеба в художественной школе – дорогое удовольствие. Родителям приходилось во многом себе отказывать. Как-то раз встал выбор, что купить: очередной набор красок с новым мольбертом или сапоги маме. Конечно, я получила все необходимое, а обувь маме пришлось донашивать за тетей. Особенно такое положение вещей огорчало брата, из-за меня ему часто отказывали в покупке сотового телефона, компьютера и т. д.
В университете, куда я поступила на факультет дизайна, стало еще сложнее. Хотелось купить красивую одежду, а денег по-прежнему не было. Пришлось согласиться на подработку.
Я рисовала интерфейсы для глуповатых компьютерных игр. Мне это ужасно не нравилось. Представляла, как люди тратят время и деньги на эти никчемные игры, и я к этому имею непосредственное отношение.
Но плохие времена, как известно, не навсегда. Сейчас я работаю старшим дизайнером в одной из самых престижных московских компаний и занимаюсь разработкой интерфейсов для бухгалтерской программы.
Неделю назад купила нам с мамой путевки в Израиль. Наконец-то удастся отдохнуть от бытовых проблем! Очень греет мысль о том, что теперь я могу отблагодарить маму за все силы, вложенные в меня, в том числе, и финансовые».
Художник Владимир Пименов из Зарайска: про ангелов и автопортрет души >>
Александр Мурашов, оперный певец:
«Я занимаюсь музыкой с 5 лет. В 7 лет уже пел в хоре и играл на фортепиано. После окончания школы не было сомнений – поступать нужно в музыкальный колледж имени Гнесиных. Меня взяли на дирижерский факультет. Я понял, что хор – это не мое, когда дирижеры начали говорить мне: "Тише-тише, не выделяйся из партии". Тогда я решил серьезно заняться сольным вокалом.
В Академию Гнесиных поступил уже на факультет академического пения. Учеба в творческом вузе была очень веселой, да и мастерство явно шло в гору. За годы, проведенные в Гнесинке, я стал лауреатом конкурса творческой молодежи "Фестос", дипломантом международного конкурса оперных певцов имени Елены Образцовой, обладателем специального приза международного конкурса Competizione dell' Opera (Австрия). Но поначалу с работой было сложно.
Нередко подрабатывал, исполняя арии на корпоративах у бизнесменов и банкиров. Так удавалось заработать деньги для поездок за границу, на прослушивания. Академическое пение – это словно наркотик, без которого невозможно прожить.
В России оперному певцу сложно пробиться. Зато нас очень ценят в Европе. Мне удалось попасть в оперный театр в Германии, в городе Ольденбург. Правда, к новой стране очень тяжело привыкнуть. Первое, что нужно делать иностранным солистам – всеми силами преодолевать языковой барьер и учить язык. Кроме того, сложно найти жилье, которое в Германии очень дорогое. А финансов артистам вечно не хватает, нужно кормить семью (недавно Александр стал отцом – ред.).
Зарабатывать пока приходится частными уроками. На уроках я пытаюсь найти индивидуальный подход к каждому. Это очень важно, так как у всех певцов голосовые аппараты разные, кто-то может брать высокие ноты, а кто-то нет».
Музыканты сгоревшего колледжа: про нехватку инструментов и «странный» пожар >>
Ксения Володина, скрипачка:
«Выбор профессии был очевиден, ведь я родилась в творческой семье. Бабушка много лет проработала в Большом театре, мама играла в Симфоническом оркестре России имени Светланова. С младенчества мне ставили виниловые пластинки. Жизнь в творческой атмосфере не оставила мне выбора. Я так вдохновилась примером родных в детстве, что сама попросила отдать меня в музыкальную школу.
После окончания консерватории, как и многие ее однокурсники, я столкнулась с проблемой поиска работы. Выбор пал на один из камерных оркестров, также были подработки в Московской филармонии, капелле областной филармонии и еще целом ряде коллективов. Играть приходится очень много, а вопрос оплаты труда стоит очень остро.
Профессия сильно обесценилась, музыканты нынче не в почете. В СССР они были элитой. Ведь только им во время железного занавеса разрешалось гастролировать по всему миру.
Помимо невысокой зарплаты, творческий труд может быть омрачен отсутствием связей. Редкий студент попадает в той или иной оркестр «с улицы». Хорошо, если помогут знакомые или педагоги, готовые поручиться за своих учеников.
У меня есть знакомый. Он подрабатывал в переходе на Охотном ряду, будучи солистом одного из лучших оркестров Москвы. К сожалению, узнав о "штырке" (на нашем профессиональном сленге это означает игра в переходах, на улицах), его уволили.
Лично я не могу себя пересилить и встать в переходе – гордость не позволяет. Но мысли о том, чтобы изменить своей профессии, не возникало никогда. Пускай люди сидят в офисах и зарабатывают много, но они никогда не смогут сыграть произведения Баха, Паганини. В этом и заключается уникальность музыкантов. Мы можем то, чего не могут другие. Неудивительно, что мы больны своей профессией. Но не в этом ли прелесть?»
Баянист Айдар Гайнуллин: «Я беру пример с Мстислава Ростроповича» >>
Алиса Зеркалова, фотограф:
«По образованию я культуролог, а работала в IT-холдинге. В 2008 году меня уволили, заставив написать заявление по собственному желанию. Фотографом я стала неожиданно для самой себя. Снимала всех подряд бесплатно: одноклассников, их детей, коллег по работе.
Творческая профессия только со стороны кажется привлекательной. На деле же только самые отчаянные люди решаются сменить спокойную, размеренную работу в офисе на ремесло «свободных художников». Считаю, что творческие люди – немного инопланетяне. Могут терпеть любые лишения ради идеи.
Пока я не приобрела определенную известность, и мне не начали поступать заказы, приходилось совсем тяжело. Я сидела у родителей на шее.
Днем ты снимаешь, а затем сидишь всю ночь пред монитором ноутбука и работаешь над ретушью фотографий. Другой жизни, в общем-то, нет. Отсыпаешься сразу за несколько суток. Пока обучаешься основам, приходится принимать все поступающие заказы.
Заработанные деньги фотограф не может потратить на себя, потому что техника быстро устаревает, и нужно покупать новую. В дальнейшем финансы необходимы и для маркетинговых ходов, таких как реклама, продвижение сайта, создание портфолио и организация собственных курсов, мастер классов.
У меня было несколько сумасшедших подработок, например, фотосъемка похорон или затопленных станций метро – приходилось снимать по пояс в холодной воде, прощупывая штативом место, куда ставить ногу, чтобы не упасть в люки.
Еще были многочисленные съемки дней рождений в ресторанах, которые часто заканчивались массовыми драками, и приходилось спасать технику и спасаться самой.
Весь процесс работы, начиная от общения с клиентами и заканчивая обработкой фотографий, неизменно вызывает у меня громадный восторг и делает абсолютно счастливым человеком. Но еще приятнее наблюдать, как радуются люди. Это стоит всех трудностей, которые ты преодолел за долгие годы работы».